Цедился надежд океан,
Надежд городского поэта,
Творящего для обезьян.
Надежд не о приторной славе
И не о разбитых сердцах.
Не о богатырской булаве
И не о лавровых венцах.
Все проще: о дынно-счастливом
О чем-то, а может, о ком
Мечтал он, любуясь заливом
Надежд, окаймленных песком.
А если подумать и ни с чем не сравнивать - у меня есть все. Ну или почти все. Даже лучше так: у меня есть все, что хочется, но не все, что нужно. А нужно не так уж много. Слегка только поднапрячься и будет совсем все. А что потом? Начну выбрасывать лишнее, не успею вовремя остановиться и... Все заново. Или еще хуже: стану жадной до всего, что не слишком воняет, заплыву жиром как в астральном, так и в фигуральном смысле и опять же все к чертям испорчу.
Как-то трудно сочетать жизненные цели с будничным счастьем. И еще труднее понять, отчего так происходит, если конечной целью и является это пресловутое счастье с пивными друзьями, шоколадными детьми и золотой работой.
Мне стоит больше смотреть по сторонам. Просто ходить и смотреть, ловить это солнце: оно не обманет.
Жарко. Душно. Пахнет. Болит голова. И все-таки это лучше, чем там, где дождь, грязь, тысяча знакомых и пара друзей. Здесь нечто большее: мама, надежды и, надеюсь, судьба. Если верить моей языкастой мамане, она приехала со мной.
Буду.
И вот как теперь сказать ребенку, что сказки-то нет? А если и есть, то без него. И что я буду доказывать ему, когда сама до сих пор верю в сказки? Глупо получается.
2) + полчаса истории мин.
3) один фильм из существующего списка
4) никакого сладкого
5) разобрать шмотки
6) не забыть про себя любимую
Да кисло так - кислее ваших щей.
Во мне как будто мысль совсем потухла.
Я стала синетощей, как кощей.
Вы, мама, не глядите так сурово.
Вы приласкайте дикое дитя.
Не то - реветь и мыкать, как корова,
С тоски всю ночь я буду не шутя.
Как я сразу-то не догадалась, где собака зарыта!
На юге - дико. В Европе - кисло. В городе - тесно. В деревне пахнет.
Хочу лет на сто назад. Куда-нибудь к хохлам.
Ну или просто, мама, свози меня в Одессу.